В 1991 году на Одесской киностудии была снята криминальная драма «Путана» по сценарию и в постановке Александра Исаева, сегодня — доктора экономических наук, профессора кафедры международного маркетинга и торговли ВГУЭС. Фильм, в котором сыграли многие известные актеры: Елена Шевченко, Ирина Ливанова (Безрукова), Иван Шабалтас, Павел Соколов — стал своего рода слепком беспредельной реальности 90-х и репрезентировал абсолютно новый тип героя. Спустя 30 лет Александр Исаев вспоминает свое кинематографическое прошлое и анализирует человеческие судьбы, выведенные в фильме, в современном контексте.
— Александр Аркадьевич, как Вы оказались в мире кино?
— В конце 70-х я учился в аспирантуре Одесского высшего инженерного морского училища, писал диссертацию по компьютерному моделированию процессов очистки судовых парогенераторов от накипи и параллельно небольшие рассказы. Один из них попал в руки моего приятеля Евгения Белецкого — второго режиссера фильма «Д’Артаньян и три мушкетера», рассказ ему понравился, и он предложил мне написать сценарий полнометражного художественного фильма на одесскую тему. Так появилась киноповесть «Контра» о любви штабс-капитана и девушки из партшколы. А потом, как говорится, понеслось-поехало: я предлагал студиям все новые и новые сценарии, они их отфутболивали... Однако количество перешло в качество: киностудия имени Горького купила у меня сценарий фильма «Шоу-бой», экранизированный в 1991, а на Одесской киностудии запустили в производство мою киноповесть «Путана».
— Главные действующие лица фильма — проститутки, сутенеры, бандиты, предприниматели-инноваторы. Можно ли сказать, что это настоящие герои того времени?
— К сожалению, так оно и было. Страна широкой поступью устремилась в капитализм. И для многих «объектами подражания» стали представители названных групп. Да, еще «красные директора», прибиравшие к своим рукам государственные предприятия.
— Когда вы выбирали факты из бытия для того, что сложить их в повествование, что определяло ваш выбор? Почему именно эти герои в таких обстоятельствах?
— Во-первых, создание кинофильма требует серьезных финансовых вложений. Чтобы фильм окупился, необходимо, чтобы на него «пошел зритель». Для этого герой должен вызывать интерес у зрителя. Во-вторых, надо было определиться с жанром. Комедия сразу отпадала: это очень трудный жанр, а в запасе у меня комедий не было. Оставалась проверенная временем «драма» с элементами «криминального фильма», как дань началу 90-х.
Теперь насчет сюжета фильма: сюжетов, в принципе, не так много, а поскольку я обращаю внимание на знаки судьбы, то решил положить в основу фильма историю «трех мушкетеров в юбках». Причем, я назначал на роли так. Спрашивал актрис: кто из трех мушкетеров им ближе. Ливанова сказала, что Арамис, Кмит – Д’Артаньян. Понятно, что я сделал все с точностью до наоборот. Ну, а что было дальше, вы уже видели.
— Все герои переживают внутренний конфликт и обнажают нелинейность человеческой души: проститутка Ольга оказывается девушкой с необыкновенным самоуважением, главный сутенер демонстрирует человечность и великодушие. В ходе фильма становится понятно, что жизненная линия девушек-проституток — не личный выбор, а конфигурация полученных травм. Главный сутенер говорит Ольге: ты же понимаешь, что в нашей стране добиться успеха может только шлюха. Можно ли взять шире и сказать, что в нашей стране добиться успеха может только бандит? Поменялась ли ситуация с тех пор?
— Мне бы хотелось, рассказать о том, что осталось за кадром. В то время, когда снимался фильм, я достаточно активно занимался политической деятельностью. Был даже депутатом краевого Совета. На первый взгляд, всем казалось, что страна идет в правильном направлении. Глупости социалистического хозяйствования с его «расчетным ценообразованием», «тотальным планированием» возмущали всех. Однако, столкнувшись с партноменклатурой во всей ее красе, я пришел к неутешительному заключению: с такими людьми капитализм не построить, если говорить не о «диком», «бандитском», а о цивилизованном капитализме. Как говорится, в старые меха молодое вино не наливают. А «цивилизованную номенклатуру» взять было неоткуда.
Уже тогда было видно, что ничего хорошего нас не ждет. Тогда возникал, вопрос: а какой класс в итоге будет «рулить страной»? Интеллигенция? Да, на тот момент представители интеллигенции (к ним принадлежал и я) пользовались доверием в обществе, но, честно говоря, я знал свою «прослойку» изнутри, и особые надежды с ней не связывал. И кто остается? «Красные директора», бандиты, силовики. Кстати, уже тогда было известно о тесных связях между этими группами.
Ну, а с учетом того, что мои героини по «базовой специальности» были представительницами интеллигенции, светлая перспектива у них не просматривалась. Мне многие говорят об обреченности, которая сквозит в их взгляде, включая «предпринимателя-инноватора». Тут особый респект тогда еще молодым, малоизвестным актерам, создавшим достоверную атмосферу обреченности в фильме. Ну, и конечно, особый респект нашему великому композитору Евгению Доге, писавшему музыку специально для фильма. «Музыку обреченных». Возможно поэтому, даже сейчас, когда «все срослось так, как срослось», фильм продолжает вызывать интерес.
— На ваш взгляд, герои борются с обстоятельствами или подчиняются условиям существования, и если да, то кто их определяет? Можно ли сказать, что выбор их жизненных ролей — это падение или в этом падение есть все же какое-то величие?
— Если копнуть глубже, то тут все, как ни парадоксально, более просто. По сути, вся их жизнь — это попытка уйти из самой жизни. Неосознаваемая форма самоубийства. Интуитивно выбирается путь, который ведет к одному. Самоуничтожению. Причина? Наверное, очень сильная (неизлечимая в принципе) психотравма. Кстати, фильм «Путана» классической драмой не является. По большому счету, тут заметный уклон в мелодраму, в центре которой, как известно, безвинно страдающая личность.
— Рефреном в фильме проходит сцена, где главная героиня идет по гулкому коридору отеля «Интурист», как по восьмому кругу Ада Данте. Основной пафос фильма, на ваш взгляд, социально-политический или экзистенциальный?
— С пафосом тут тоже не все просто. Дело в том, что я до сих пор не знаю, какой финал был бы более правдивым. В повести «Путана» (она была опубликована в Дальневосточном книжном издательстве) в финале героиню убивают. Но меня упросили, с одной стороны, прокатчики, а с другой, зрительницы, сохранить героине жизнь. Сохранить-то я сохранил, но вот это «торжество надежды» не совпадает с неизлечимой психотравмой. Короче, что уж теперь говорить. «Что получили, то и хотели». Зрительницы победили!
Что же касается социально-политической составляющей, то в фильме она играет роль не более, чем декорации, на фоне которой развивается история. Понятно, что эта составляющая усиливает ощущение обреченности, но главная причина все же — психотравма, вызванная неудачным браком.
— Если брать срез той действительности, представленной в фильме, и сегодняшней, что-то поменялось? Или мы, как героиня, ходим по кругу коридоров гостиницы «Интурист»?
— Ну, честно говоря, я так глубоко не копал. Хотя ассоциативная связь, хотели бы мы или нет, разумеется, есть.
— Драма разворачивается камерная, но ее можно экстраполировать на всю постсоветскую Россию. Какой узкий сюжет максимально бы полно отразил сегодняшнюю реальность, если бы Вы снимали фильм о героях 2020-х?
— Мне бы хотелось повториться, что социально-политическая составляющая в «Путане» играет все же не главную роль. Что же касается, фильма, который бы соответствовал сегодняшней ситуации… Спору, нет, вроде признаки «весны» на горизонте просматриваются. Велик соблазн заявить: есть время плакать, и время смеяться. Но давайте, вспомним, какие фильмы сопутствовали старой «весне» — перестройке. Например, для меня главными фильмами перестройки стали «Зеркало для героя» и «Асса». Очевидно, что «фильмы обреченности» в такую ситуацию вписаться не должны. Однако настоящие творцы потому и являются настоящими, что фильмами новой «весны» могут стать ленты, успех которых «просчитать» невозможно.
